Недавно в Москве прошёл Международный ART-Конкурс юных вокалистов, артистов и танцоров «Восьмая нота», куда ребята съехались из разных уголков нашей страны и Ближнего Зарубежья. Конкурс был организован Продюсерским Центром «MDart», под руководством известного израильского продюсера, музыканта и солиста Макса Дэвидсона, который побеседовал с нашим корреспондентом.
— Макс, Международный конкурс молодых исполнителей, организованный вашим продюсерским Центром, прошёл в Москве с огромным успехом. В нём приняло участие более 160 участников в младшей возрастной группе от четырёх до 15 лет, и взрослой – от 16 до 29 лет. Откуда такое название «Восьмая нота»?
— Идея назвать его таким образом как-то пришла сама собой. Есть известные семь нот, как вы знаете. Организуя конкурс, и назвав его «Восьмая нота», мы попытались выйти тем самым за привычные рамки, чтобы создать нечто новое, отличное от других многочисленных конкурсов, проводившихся в Москве. И кажется, нам удалось это сделать.
— А чем он отличается от других конкурсов, проводимых в Москве?
— Ну, прежде всего, своей сердечностью, добротой, неподкупностью. Люди, и особенно, творческие, очень нуждаются в тепле, добром слове, улыбках, поддержке. Они устали от чёрствости, холодности. Мы попытались создать очень тёплую, сердечную обстановку. Это касалось и оформления зала, и отношения между исполнителями и членами жюри и всех организаторов конкурса, и соответствующими условиями, в которых проходил конкурс. К нам приходили родители, чьи дети участвовали раньше в других конкурсах, и жаловались на несправедливость в судействе, что лучшие места там дают тем, кто больше заплатит. И это очень неприятно. Извращается сама идея конкурса, как честного соревнования. У нас же всё открыто и прозрачно. Каждый родитель мог проверить все баллы, выставляемые членами жюри, которые они, впрочем, тут же озвучивали. А в конце каждой номинации, мы публично анализировали выступление каждого участника, комментировали и сообщали поставленные баллы. В перерывах каждый конкурсант мог свободно подойти к любому члену жюри и попросить высказать свою точку зрения на его выступление и дать профессиональный совет, как у нас это и происходило.
— Ваш продюсерский центр существует в Москве всего два года, но уже ощутимы его результаты. Помимо конкурсов вы организуете для детей и подростков интересные обучающие семинары, выездные летние и зимние вокально-танцевальные лагеря в Подмосковье, где дети буквально погружаются в атмосферу творчества…
— Да, именно это погружение в творчество и помогает ребятам повышать своё мастерство. Под руководством опытных педагогов ребята изучают вокальное искусство, учатся актерскому мастерству, хореографии, изучают английский язык, проходят занятия по стилю и make-up, изучают и другие, важные для будущих вокалистов дисциплины. В течение трёх недель день и ночь они находятся вместе, видят, кто и как преуспевает в том деле, которым они занимаются. Идёт в хорошем смысле слова соревновательность, а это большая мотивация для учёбы. За время, проведенное в лесном лагере, дети обретают сценический и певческий опыт, мастерство, и настолько продвигаются вперед, что родители, приехавшие на заключительный концерт, который дают дети по окончании их пребывания в лагере, просто не узнают их.
— А как у вас родилась идея создания Продюсерского Центра в Москве? С чего всё началось?
— Два года назад, я приехал в Москву из Израиля, где жил какое-то время, работал, учился в Академии музыки и танца имени С.Рубина. Одной из моих целей приезда в Россию было найти свою маму, через передачу «Жди меня»…
— И нашли?
— Да, нашёл. Я ведь родился и вырос в Белоруссии. Жил в детском доме, учился в музыкальном интернате. Когда мне исполнилось 18 лет, мне нужно было как-то определяться в этой жизни. Я, как и многие детдомовцы, не был адаптирован к жизни, в бытовом и социальном смысле. Родителей у меня не было, нужно было рассчитывать только на самого себя. Россия в то время переживала не лучшие времена, началась перестройка, в стране – тотальный дефицит всего, даже порой нечего было есть. Когда я понял, что благодаря своей национальности я могу уехать из страны, я решил воспользоваться этим и уехал в Израиль. Это был для меня на тот момент спасительный выход. Приехав в Израиль, в течение буквально двух дней я получил гражданство. Со мной работали психологи, они мне многое объяснили, рассказали, что было упущено мной в жизни, и как следует работать над собой.
— А как с языком? Были трудности?
— Нет, совсем не было. Как и большинство музыкантов, благодаря прирождённому слуху, мы легко улавливаем языки, их произношение. Поэтому через полгода я уже свободно говорил и читал на иврите.
— Возвращаясь к вашей маме. Вы нашли её, и что было дальше?
— Самое «страшное» не то, что я её нашел, мне нужно было знать, как и почему это произошло? Как могло случиться, что человек бросает родного ребенка – самое близкое свое существо? И когда тебе открывается страшная суть произошедшего, от этого становится еще больнее. Я понял, что у этого человека совсем другие моральные ценности в жизни. Впрочем, не будем больше об этом.
— Извините. Вернёмся всё же к рождению вашего Центра.
— Ну, чтобы рассказать, как я пришёл к открытию нашего Центра, надо сделать небольшой экскурс в моё прошлое. Я отслужил в израильской армии, затем поступил, как я уже говорил, в израильскую Академию музыки и танца. Учился и работал, т.к. мне нужно было оплачивать свою учёбу, да и себя содержать. Проучившись, некоторое время в Академии, я поехал по обмену студентами в Америку продолжать своё обучение, где пробыл два года. Потом – в Лондон, где изучал звукорежиссуру. И везде, конечно, мне приходилось совмещать учёбу с работой. В Америке я быстро адаптировался к новым условиям, выучил язык и стал привыкать к новой жизни. Это был период моего становления, как человека, как мужчины, потому что, приехав в Америку, я увидел очень многие вещи такими, какие они есть, без розовых очков. Этот период жизни дал мне очень многое. Во-первых, он вселил в меня уверенность, что я могу что-то делать в жизни. Я увидел там тот же мир шоу-бизнеса. Он практически ничем не отличается от нашего, за исключением того, что там больше порядка, там больше контрактов и там меньше доверяют слову, а больше делу. Подписан договор, значит – есть доверие, а нет договора – нет доверия, а слова, это только слова. Но самое страшное, с чем я столкнулся в этой стране, что увидел – это её бесчеловечность. Объясню на примерах. Несмотря на то, что люди в церквях все улыбаются друг другу, соседи мило общаются между собой, ездят вместе на пикники и пр. – никому нет до тебя дела. Ты один на один с самим собой и со своими проблемами. Если, например, ты упал посреди улицы, то, пока ты не крикнешь «помогите», никто не подойдёт и не поможет тебе. Да и не факт, что получишь эту помощь, обратившись за ней. Это касается практически всех областей жизни. Нет у них той теплоты, сердечности, человеческого участия, искренности по отношению друг к другу, которая есть у русских людей. И этого мне там очень не хватало. Мы всё же другие. И я считаю себя больше русским, чем американцем или израильтянином, хотя прожил там довольно долго.
Так вот, после всех моих вояжей по Америке и Лондону, я вернулся снова в Израиль. Я уже обрёл достаточную уверенность в своей профессии, определённый опыт, знания. Я чувствовал своё призвание, и оно меня разрывало изнутри. Я уже не мог оставаться там, где я жил, мне нужно было развиваться дальше, расти. И я чувствовал, что мне уже тесно в рамках этой маленькой страны, где с Севера на Юг всего 480 километров, и в разлёте, самое большее – около тридцати. Как говорила моя любимая актриса Фаина Раневская в фильме «Золушка»: «Государство маловато, разгуляться негде, но ничего, я умею поссориться с соседями». Но, это шутка. А если серьёзно, моя душа рвалась в Россию. Я понимал, чтобы остаться в Израиле, жить и работать там, надо перестать любить то, что ты любишь. Эта была одна из причин. А другая – я люблю смену времён года. Люблю, когда зимой идёт снег, осенью опадают листья, а летом греет солнышко… Я скучал по такому климату. Мне так хотелось снова это испытать! Ну и главная причина: я очень люблю Россию и хочу жить только в этой стране. Нигде я не ощущаю себя так свободно и хорошо, как в России.
Приехав в Москву, я начал сначала работать поваром в еврейском ресторане, чтобы содержать себя. Кстати, в Израиле я тоже совмещал занятия музыкой с кулинарией, и даже преуспел в этом, начав с мойщика посуды и дойдя до повара третьего разряда, что считалось совсем неплохо. Но, работая в ресторане мне, конечно же, хотелось заниматься музыкой, она меня неимоверно влекла. Тем более что я был уже профессиональным музыкантом. Я открыл небольшую вокальную студию, и начал давать уроки вокала. Одной из первых моих учениц после возвращения в Россию стала Лия Какиашвили. А вообще-то преподавать я начал с пятнадцати лет, еще до моего отъезда в Израиль. И самой первой моей ученицей была моя бывшая жена, с которой мы, к сожалению, уже расстались. Мы с ней были знакомы с тринадцати лет. Сейчас она опереточная певица, живет в Испании. Она очень повлияла на моё музыкальное мировоззрение. Благодаря ей, я написал несколько песен, которые до сих пор представляют для меня определённый интерес. Но, вернёмся к моей ученице Лие. Она очень талантлива, мы до сих пор поддерживаем с ней самый тесный контакт. Она очень интенсивно развивается в области вокала, и думаю, что при определённом стечении обстоятельств может многого достичь в этой области. Потом была Екатерина Дегтярёва. Затем я с встретился с Лёвой Аксельродом. Этот мальчик вскоре стал мне как сын. По большому счёту он меня сделал настоящим педагогом. Он невероятно талантливый, добрый, честный, и очень требовательный к себе ученик. Я считаю, что мы очень многое дали друг другу. Я его подготовил к конкурсу «Голос» и мы получили хороший результат. Он занял на конкурсе третье место. Потом у меня был Вячеслав Рыбиков, который в Юрмале на «Новой волне» тоже занял третье место. В общем, я увлёкся педагогической деятельностью и мог себе уже позволить оставить работу в ресторане. Опущу некоторые печальные события в моей жизни, где я встретился с не очень честным человеком, который поступил со мной, мягко говоря, не совсем порядочно, оставив меня без средств к существованию.
Но, я это пережил, и бог послал мне прекрасного человека, талантливого организатора, с которым мы решили открыть наш Продюсерский Центр. Это была Юлия Юниченко. Я поверил ей сразу, я понял, что это тот человек, с которым мне хорошо будет вместе работать, и я не ошибся. Юлия Валериевна стала Генеральным директором нашего Центра, моим полноправным партнёром, с которой мы вот уже год работаем вместе бок о бок. Я доверяю ей, как самому себе, я могу положиться на неё в любую минуту, и знаю, что она меня никогда не подведёт. Только её усилиями и благодаря ей, в этом году у нас состоялся летний вокальный лагерь в Подмосковье. Сейчас мы готовимся уже к зимнему лагерю. В нашем Центре сложился замечательный коллектив педагогов по вокалу, хореографии, актёрскому мастерству, это Алевтина Добрынина, Андрей Лебедев, Анна Симон, Юлия Валова, Елизавета Павлюкова и др. Они хорошие специалисты и большие энтузиасты своего дела. С нами активно сотрудничают в наших проектах такие замечательные педагоги и мастера, как Евгений Христов, Светлана Смирнова, Дмитрий Филин, Татьяна Скрипка, Елена Терентьева. И вообще, я хочу сказать, что мне невероятно везёт на хороших людей.
— Мне кажется, вы сами притягиваете хороших людей, потому что вы открытый человек и много делаете людям добра. Об этом же очень хорошо говорил Александр Муромский, который приехал специально поздравить вас с таким замечательным конкурсом.
— Об Александре Муромском, моём друге, я могу сказать очень многое. Это потрясающий человек, я его обожаю. В настоящее время, он министр спорта Орловской области. Когда мы с ним встретились, он был членом Общественной Палаты. Я благодарен богу за встречу с ним, я очень дорожу нашей с ним дружбой. С первой нашей встречей он поразил меня своей честностью, прямотой, увлеченностью своим делом, у него есть свои прекрасные жизненные ценности, которым он всегда следует. Он рассказал мне, как он занимается с детьми-спортсменами, показал много интересных фотографий, своих наработок. Он такой энтузиаст своего дела! Александр стал внушать мне, что я талантливый, что у меня всё получится. Но, прежде всего, сказал он, мне нужно определиться, чего я хочу больше всего в жизни, кем хочу стать, певцом или педагогом, заниматься музыкальным воспитанием детей. И я выбрал второе, хотя и творчество тоже не оставляю, пишу музыку и исполняю на концертах свои песни вместе с детьми.
— В чём заключается, если можно так сказать, главная миссия, вашего Центра? И чего вы ждёте от него?
— Я ратую за то, чтобы русская музыка была самой популярной в мире, чтобы российская певческая культура обрела мировую известность и влияние на весь мир, так, как это делает сегодня Америка. В России огромный творческий потенциал, у неё большие возможности. Я хочу повлиять на молодое поколение, чтобы они стали «правильными» артистами, чтобы они не просто пели, а были настоящими артистами певческого жанра. Поэтому задача нашего Продюсерского Центра быть не просто центром, подобным многим другим, а активно заниматься исполнительским продюсированием, т.е. созданием своего творческого продукта, который нам могут заказать желающие. Возьмём, к примеру, Настю Хуртай, которая получила на конкурсе сразу два приза – за исполнение стихотворения и песен. Вы же слышали её, она звучит как дорогой джаз шестидесятых! Мы будем с ней работать дальше, подберём специальный для неё материал, который «ляжет на неё», будет для неё «читабелен». Напишем ей материал на русском языке, и начнём с ней заниматься. Поможем ей подготовить 5-6 песен, сделаем с ней альбом и дадим ей дорогу в искусство. Или тринадцатилетняя девочка из Орла Валерия Станку. Ведь это же нечто! Какой голосище! Какой диапазон! Таким обязательно нужно помогать. Этим бриллиантам нужна достойная оправа. И сколько таких мы открыли на конкурсе! Но никто за них не берется, потому что в них нужно вкладывать, и вкладывать не только материальные ресурсы, но, главное, это огромные энергозатраты, – время, душу, сердце и все свои знания. Тяжело наполнить заполненный стакан, хочется наполнить пустые стаканы.
— Я знаю, что со своими питомцами вы также занимаетесь и гастрольной деятельностью?
— Да мы этим активно занимаемся. Возим детей по разным регионам. Мы начали это делать посредством вокальных лагерей, где они, как я уже сказал ранее, проходят хорошую вокальную и артистическую подготовку. Гастроли очень полезны для ребят. Они быстро развиваются, нарабатывают опыт гастрольной деятельности, приобщаются к разным сценам, к разной публике. На гастролях наши дети очень быстро профессионально взрослеют, у них появляется собранность, чувство ответственности и правильная самооценка. Ну и, конечно же, нам надо и зарабатывать, чтобы содержать наш Центр, штат педагогов, оплачивать аренду помещения и пр.
— Какие дальнейшие планы работы Центра? Над чем вы сейчас работаете?
— О, планов у нас, как сказал Маяковский, громадьё. Во-первых, мы будем расширять сферу нашей деятельности, и поэтому нам уже недостаточно того помещения, которое мы имеем. Вот, подыскиваем сейчас необходимое помещение, думаем, как всё это организовать. В этом сейчас у нас самая главная загвоздка, аренда помещения сегодня очень недёшево стоит, к сожалению. Конечно, у нас есть ученики, которые платят за обучение, мы проводим мастер-классы, семинары, конкурсы, пытаемся зарабатывать. Но, на нынешнем конкурсе мы ничего не заработали, наоборот даже, были в минусе, но это не главное. Мы работаем на перспективу. Зато все остались очень довольны. Это был настоящий профессиональный праздник для души. А это дорогого стоит. Ведь конкурсы нужны для общения, расширения контактов с профессионалами из разных регионов, обменов опытом, для выявления талантов и дальнейшего их продвижения. И это у нас хорошо получилось. Короче, мы – за дружбу!
— Вы прирождённый педагог. У вас уникальный подход к детям, вы не сюсюкаете с ними, разговариваете, как со взрослыми, то с юмором, с шуткой-прибауткой, то строго, а то и пожурите их за что-нибудь, но, главное, вы искренне их любите, а дети это всегда чувствуют, их не обманешь
— Спасибо вам за добрые слова. Мне, видимо, хочется отдать своим ребятам то накопленное тепло своей души, которое было не растрачено в детстве. Я действительно с большим удовольствием общаюсь с детьми. Это хороший, здоровый допинг. От них заряжаешься энергией, какой-то молодой отвагой, бесшабашностью, что ли, с ними забываешь все свои невзгоды и печали. И главное, видишь, как они на глазах меняются, растут, достигают определённых вершин, мастерства. И ты рад за них и горд, зная, что всё это происходит не без твоего участия.
— Вы так беззаветно верите в своих учеников. А вдруг, будет такой момент, когда ваш ученик может предать вас? Готовы ли вы к этому? Готовы ли вы к разочарованию, к боли? Ведь история имеет тому немало примеров, когда педагог столько сил и души вкладывал в своего подопечного, вывел его, что называется, «в люди». А он, став известным, популярным, потом забыл, кому он всем этим обязан
— Я думал об этом. И, пожалуй, готов к этому. Это нелегко пережить, если твой ученик «зазвездится», и забудет, кому он обязан своим успехом. Конечно, это больно будет пережить. Мне, например, было даже немного обидно, когда в День учителя, я не получил ни одного поздравления, ни одного подарка от своих учеников. Ведь в школе же они поздравляли своих учителей, а ты столько в них вкладываешь, возишься с ними, пестуешь их, и, ни один ученик не додумался поздравить меня. А потом я сел, и подумал, «а готов ли ты простить их за это, готов ли ты любить и учить их и дальше, смотреть им в глаза, обнимать их, говорить им добрые слова, подбадривать при неудачах»? И я ответил себе, что, если я могу сделать, хоть одного ребенка счастливым, я буду это делать, невзирая ни на что. И вообще, нужно ли ждать от них подарки, слова благодарности? Дети бывают благодарными только тогда, когда они счастливы. Но это состояние счастья не всегда зависит от тебя. А вообще, на случай разочарования у меня всегда есть музыка. Это моё спасение. Спасибо ей. В ней я нахожу утешение. И когда мне совсем плохо, я иду к роялю и весь растворяюсь в музыке. А ещё я люблю гулять пешком, люблю путешествовать, и, если есть возможность, я отправляюсь куда-нибудь, чтобы сменить обстановку. Ну и, конечно, моя работа, которую я должен делать. А самое главное, что я понял в последнее время, что обида – это непозволительная роскошь. Надо прощать и тем очищать свою душу.
— Хорошо сказано. Вы верите в бога?
— Однозначно. Но, я, конечно, при этом космополит. Для того чтобы мне верить в бога, мне не нужно быть в определенном месте или еще что-то такое, мне нужно быть в состоянии открытости и понимать, что все мы грешны. Я потому не осуждаю маму. В этом смысле я понимаю её. Я в своей жизни, например, делал такие вещи, которые, наверное, ничем не лучше того, что сделала она, поступившая так, как она поступила. Может быть, я несколько путано объясняю, но я так это понимаю.
— Вы простили свою маму?
— Да, простил. Я верю, что есть что-то такое, которое выше всего этого. Иначе невозможно объяснить такие гениальные вещи в мире, как музыка, как цветы, как природа и мн. др. И вообще, мы живём в потрясающее время, в такой великолепной стране, как Россия. Я верю в будущее России, я, например, люблю и уважаю Путина. Я считаю, что это очень сильная личность. Я читаю между строк, когда он что-то говорит, я вижу результаты его работы, и для меня архиважно чувствовать себя свободным. Именно здесь, в России, я чувствую себя невероятно свободным в том, чтобы творить, заниматься любимым делом. Это чувство, которое мне было недоступно ни в одной другой стране. И я счастлив, что у нас между Россией и Израилем есть договор, позволяющий здесь свободно жить и работать. Но я очень хочу в конечном итоге получить Российское гражданство. Здесь, в России так много интересных, талантливых людей. А какие у нас талантливые дети, а ведь это будущее России!
— Если обозначить несколькими штрихами, что для вас главное в вашей работе?
— Для меня в моей работе, главное, помочь детям в понимании самих себя, в осознании своих целей. Я всегда внушаю своим ученикам мысль о том, что, если они выбирают профессию артиста, то они должны стремиться к тому, чтобы быть в ней самыми лучшими, самыми-самыми…
Фаина ЗИМЕНКОВА, специально для РиА Вести
