Двадцать пять лет прошло со дня провала августовского путча 1991 года, который сегодня принято считать одним из главных переломных моментов в новейшей истории страны. Но был ли он действительно таким?
За четверть века, прошедшую со времени попытки государственного переворота 1991-го года, Россия прошла множество испытаний, пережив череду славных побед и горестных поражений.
Возможно, из-за чрезмерной событийной насыщенности этих лет происходившее в Москве с 19 по 22 августа 1991 года потускнело и стерлось из памяти многих соотечественников. В учебниках истории этим событиям уделено всего лишь несколько абзацев, а молодое поколение, родившееся несколькими годами позже, имеет о них довольно смутное представление.
Сегодня, в юбилей подавления августовского путча 1991 года, нелишне освежить в памяти события тех дней, а заодно и попытаться дать им новую оценку, на сей раз уже с «высоты» прошедших 25 лет.
Кто это были?
Для тех, кто не знает, не помнит или был еще слишком юн в августе 91-го, вкратце напомним, что представлял из себя путч и что происходило в эти дни в столице СССР и не только в ней.
Августовский путч 91-го года — попытка государственного переворота, имевшего целью отстранение от власти первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева, а также смену проводимого им курса. По замыслу путчистов с 19 августа 1991 года власть в стране должна была временно перейти в руки самопровозглашенному Государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП).
В состав ГКЧП вошли: вице-президент СССР Геннадий Янаев, премьер-министр СССР Валентин Павлов, министр внутренних дел СССР Борис Пуго, министр обороны СССР Дмитрий Язов, председатель КГБ СССР Владимир Крючков, первый зампред Совета обороны СССР Олег Бакланов, председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Тизяков.
Большинству современников эти имена мало о чем говорят, но в те годы они звучали на всю страну с экранов государственного телевидения и расценивались населением как цвет партийной и властной элиты.
Как это было?
17 августа 91-го года на секретном объекте КГБ СССР состоялась встреча будущих членов ГКЧП. Именно там и был разработан сценарий путча, предполагавший введение чрезвычайного положения с 19 августа и требование к Горбачеву подписать соответствующие указы или просто уйти в отставку. Президентские полномочия глава СССР по замыслу заговорщиков должен был передать вице-президенту Геннадию Янаеву. Набиравшего политическую силу главу РСФСР Бориса Ельцина предполагалось задержать на аэродроме Чкаловский по его возвращении из Казахстана.
18 августа представители ГКЧП отправились в Форос (Крым), где на отдыхе находился президент СССР Михаил Горбачев. Путчисты надеялись заручиться его согласием на введение чрезвычайного положения, однако дать его Горбачев отказался.
Оставшись ни с чем, ГКЧПисты отключили все каналы президентской связи, включая линию, обеспечивающую управление стратегическими ядерными силами СССР. Президентская резиденция в Форосе была полностью блокирована севастопольским полком войск КГБ СССР.
19 августа в 06:00 по радио и телевидению было передано ставшее знаменитым сообщение о введении чрезвычайного положения в некоторых районах СССР, создании ГКЧП, указ вице-президента СССР Геннадия Янаева о его вступлении в исполнение обязанностей президента в связи с «болезнью» Михаила Горбачева, а также обращение ГКЧП к советскому народу. Вместо обычной сетки программ по всем каналам Центрального телевидения звучала музыка и транслировался балет, лишь изредка вещание перебивалось повторением обращения ГКЧП.
Примерно в 7 утра по приказу министра обороны Язова в направлении Москвы выдвинулись вторая мотострелковая Таманская дивизия, четвертая танковая Кантемировская дивизия, а также 51-й, 137-й и 331-й парашютно-десантные полки.
К 10 часам прибывшие в столицу войска заняли позиции в центре города. Непосредственно возле Белого дома (Дом Советов РСФСР) разместились батальон Тульской дивизии ВДВ под командованием генерал-майора Александра Лебедя, а также бронетехника Таманской дивизии.
Параллельно с этим в разных частях центра Москвы стали собираться граждане, протестующие против введения чрезвычайного положения.
Борис Ельцин в сопровождении своих сторонников прибыл в Белый дом к 9 часам утра. В ходе состоявшегося телефонного разговора с Крючковым он отказался признать ГКЧП.
Тем временем вокруг Белого дома начала собираться многотысячная толпа. Из подручных материалов — преимущественно различного металлического хлама и строительного мусора, собранного по окрестным дворам, — начали возводиться баррикады.
Многотысячные митинги против ГКЧП прошли в Ленинграде, Горьком, Свердловске, Новосибирске, Тюмени и других городах СССР.
Собрание Ленсовета приняло решение отказаться от признания ГКЧП и не вводить чрезвычайное положение.
После 15 часов на сторону противников путчистов начали переходить и введенные в столицу войска. Так, танковая рота майора Евдокимова с шестью танками (не имеющими боекомплектов) встала на защиту Белого дома.
В 17 часов Ельцин издал Указ № 61, переподчиняющий союзные органы исполнительной власти и силовые структуры президенту РСФСР. Тогда же в пресс-центре МИД состоялась пресс-конференция ГКЧП, на которой Янаев заявил, что Горбачев находится «на отдыхе и лечении в Крыму».
20 августа на протяжении всего дня в Ленинграде и других городах продолжились многотысячные митинги против ГКЧП. Выступившая к Ленинграду Витебская дивизия ВДВ КГБ СССР и Псковская дивизия МО СССР в город не вошли, остановившись в 70 км от него. В этот же день в РСФСР было создано временное республиканское министерство обороны, которое возглавил Константин Кобец. На тот момент окончательно стало ясно, что армия не намерена поддерживать ГКЧП. К вечеру часть воинских подразделений двинулась из Москвы к местам своей постоянной дислокации.
Именно с выводом войск и техники связаны единственные три жертвы августовского путча. В ночь на 21 августа протестующие, не имевшие информации о том, что техника выводится из города, попытались блокировать колонну БМП в туннеле на пересечении Калининского проспекта и Садового кольца. Столкновение привело к гибели трех гражданских лиц: Дмитрия Комаря, Владимира Усова и Ильи Кричевского.
21 августа главком ВВС Евгений Шапошников вместе с главкомами ВМФ и РВСН предложили Язову отказаться от поддержки ГКЧП и вывести еще не выведенные войска. Мятежный министр обороны принял это предложение, и воинские подразделения покинули столицу. Этот момент можно считать окончанием августовского путча 91-го года.
Понимая, что мятеж провален, члены ГКЧП вылетели с аэродрома Чкаловский в Крым к Горбачеву, в надежде оговорить условия «сдачи». Примечательно, что их самолет поднялся в воздух за несколько минут до прибытия сотрудников МВД РСФСР с целью их ареста. Впрочем, визит к президенту СССР не облегчил участи путчистов — Михаил Горбачев отказался говорить с мятежниками.
Через несколько часов в Форос прибыли вице-президент РСФСР Александр Руцкой и премьер-министр Иван Силаев.
22 августа в 01:30 их самолет вернулся в Москву с президентом СССР на борту. Члены ГКЧП были арестованы, в городе был объявлен траур по погибшим. Ближе к ночи, по распоряжению Моссовета, на Лубянской площади начался демонтаж памятника Феликсу Дзержинскому.
Что это было?
Несмотря на то что со времени августовского путча прошло 25 лет, дать четкую историческую оценку этим событиям достаточно сложно. Существует распространенное мнение, что именно они стали тем самым переломным моментом, ознаменовавшим смену исторических эпох и окончательный крах Советского союза. Однако, несмотря на бесспорную историческую важность событий 19−22 августа 1991 года, согласиться с этим утверждением достаточно трудно.
Обреченность советской системы стала очевидной уже к середине 80-х годов прошлого века. Именно тогда социалистическая система производства стала наглядно демонстрировать отставание от своих западных конкурентов.
Мобилизационные возможности плановой и высоко милитаризованной советской экономики были исчерпаны. Последнюю точку в этом процессе поставило снижение мировых цен на нефть, лишившее СССР возможности компенсировать нарастающее экономическое отставание за счет сырьевого экспорта. В то же время мощный идеологический пресс, довлевший над экономикой, исключал возможности какого-либо спасительного маневра, а советская правящая элита не была готова к необходимым переменам.
Со всем этим пришлось столкнуться занявшему в 1985 году пост Генерального секретаря ЦК КПСС Михаилу Горбачеву. Распространенное заблуждение тех, кто мало знаком с историей того периода, заключается в том, что причиной развала Советского союза пытаются считать начатую Горбачевым перестройку. В реальности все обстояло с точностью до наоборот: горбачевская перестройка стала вынужденной реакцией на симптомы объективного разрушения существующей политико-экономической модели. По сути, в основе перестройки лежали те же самые идеи, реализованные впоследствии в коммунистическом Китае. Воплотить их в жизнь в условиях СССР было невозможно по целому ряду причин, обсуждать которые в рамках данного материала не имеет смысла.
Таким образом, вряд ли было бы правильно говорить, что августовские события 91-го года ознаменовали крах советской социалистической системы. Этот крах состоялся значительно раньше, и то, что происходило накануне рокового августа, являлось, скорее, ее агонией. Неудавшийся путч 91-го года, больше походивший на попытку оживить остывающий труп, можно считать ее окончательным завершением.
Не менее важное значение событий 91-го заключается и в том, что именно они привели в политику страны совершенно новый и достаточно большой пласт представителей советской/российской элиты, находящихся у власти по сей день.
Что было бы, если…?
История не знает сослагательного наклонения, и все же в заключение необходимо сказать несколько слов о том, что могло бы быть в случае победы ГКЧП. По крайней мере, этот вопрос довольно часто можно слышать из уст как современников путча, так и представителей молодого поколения.
Ответ на него прост и незамысловат: ничего. Победить у ГКЧП в том самом его составе не было ни единого шанса. Путчисты возглавляли самые грозные и могущественные ведомства, такие, как МО и КГБ, и при необходимости Белый дом мог быть взят спецназом за пару часов. Однако на момент путча авторитет советского руководства в этих структурах был подорван настолько, что командиры высшего и среднего звена оказались не готовы подчиняться приказам, выглядящими явно незаконными и преступными.
Автор материала является свидетелем и непосредственным участником описываемых событий.
Максим Легуенко