Трагедия в Шереметьево, тем более шокирующая, что не конца понятная, снова ставит перед нами болезненные, но неотвратимые вопросы.
Как далеко простирается власть человека над природой и случайностями, и насколько мастерство и выучка способны победить абсолютно все форс-мажоры?
Разноречивые данные поступают от различных источников: пилоты говорят одно, стюардесса – другое, наземные очевидцы аварии – третье, эксперты и «неназванные авторитетные источники» — четвёртое. Одни винят пожарных, другие – конструкторов «Суперджета». Где же взвешенная точка зрения?
Начнём с опровержения заблуждения, что молния абсолютно безопасна для современного самолёта. Да, молния ПРЕИМУЩЕСТВЕННО безвредна для современных машин, которые оснащены системами защиты от попадания электрических разрядов. Но «преимущественно» — отнюдь не значит «стопроцентно».
Вспомним известный случай 1976 года: «Боинг 747» иранских ВВС возле Мадрида потерпел крушение именно из-за попадания в крыло грозового разряда. Разряд спровоцировал взрыв топлива, у самолёта оторвало крыло, и через минуту всё было кончено – машина врезалась в землю, никто не выжил. И это, напомним, вполне современный самолёт, который был оснащён системой молниезащиты – но ни одна система защиты не может работать полностью идеально. Тогда не повезло «Боингу», сейчас – «Суперджету».
Всего с 2000 года зарегистрировано 8 авиационных происшествий по вине молний. Буквально в прошлом году подобное произошло с ещё одним «Боингом»: «самолет Boeing 737, на котором в Москву из Болгарии возвращались российские туристы, получил повреждение из-за удара молнии». Увы, такое случается – редко, но, к большому сожалению, «метко»…
Далее, сложно сказать: загорелся ли двигатель в воздухе или же возгорание машины произошло на земле, после жёсткой посадки. С осторожностью нужно верить неофициальному интервью пилота Дениса Евдокимова, которое он дал телеграмм-каналу «База» — это грубое нарушение дисциплины, и принимать во внимание его нужно не в первую очередь. В нём возможны неточности и субъективные аберрации. Это же касается интервью бортпроводницы Татьяны Касаткиной.
Факт, однако, в том, что пилоты сделали всё, что могли – после удара молнии отказала электроника, и лётчики лишились её помощи в управлении самолётом, сажать который пришлось в ручном режиме – а это очень сложно и опасно. Особенно опасно в том случае, когда посадочная масса сильно превышает нормальные параметры, что оказывает критическое влияние на управляемость самолёта при приземлении.
И совсем уж критично было наличие почти полных баков с горючим – слить их не было возможности, пришлось срочно садиться с полными. А это – практически гарантированный пожар. Опять же – такова реальность большинства авиакатастроф, такова реальность самих слабых сторон современной авиации – нельзя садиться с полными баками и несброшенными бомбами (это уже про военных). А если садишься – очень сильно рискуешь.
Добавьте сюда такой немаловажный фактор, как отсутствие нормальной связи с землёй, с диспетчером. Молния вывела из строя связь, борт пытался использовать аварийную, её обрывало после нескольких слов, ответы с земли не были слышны – словом, садиться не только «вручную», но и «вслепую» было труднее в квадрате.
Тем не менее, сесть удалось. Посадка показала не только то, что самолёт «козлил», но и то, что все упрёки в адрес его конструкции – не обоснованы. Именно удачная конструкция позволила выдержать машине несколько чувствительных ударов о землю вместо одного, фатального. Как здесь, например:
Узнать больше
Одно касание – и разрушение конструкции. «Суперджет» же выдержал их несколько.
Следственный комитет в качестве одной из причин катастрофы называет недостаточную квалификацию пилотов или диспетчеров. Про вторых сказать сложно, но есть сведения, что Евдокимов ранее был военным лётчиком и, возможно, сыграла свою роль некая профессиональная деформация навыков: военные машины куда прочнее гражданских и прощают менее бережное пилотирование. Не исключено, что старые навыки посадки прочных боевых самолётов сыграли злую шутку при чуть менее осторожном, чем это было нужно на «Суперджете», экстренном приземлении – да ещё вручную, без помощи автоматики и электроники… Сложно сказать, стоит ли его за это винить — и мы не будем ничего утверждать. Будем ждать выводов следствия.
Отдельно нужно упомянуть работу пожарных, которая была, по мнению некоторых, неудовлетворительной. Это не так. Пожарные сделали всё, что в их силах, но место точной остановки садящегося лайнера было, по понятным причинам, неизвестно, и пожарным машинам пришлось догонять проносящийся мимо них на скорости около 300 км/ч самолёт, который, к тому же, по некоторым сведениям, начал посадку с середины полосы. Очевидно, что такую скорость пожарный автомобиль развить не может, и поэтому был некоторый временной лаг, пока пожарники доехали до укатившегося вперёд самолёта. Они приехали и развернулись для тушения спустя меньше, чем минуту – быстрее вряд ли было возможно.
Стюардесса тоже действовала строго по инструкции – спасала людей, выталкивая их из горящего самолёта максимально быстро и оперативно. Словом, каждый сделал всё от него зависящее.
И всё вместе это всё-таки не даёт нам полной гарантии абсолютной безопасности. Как бы ни старались люди – конструкторы, пилоты, пожарные, диспетчеры – существует масса трагических сценариев, при которых все их усилия не могут полностью победить форс-мажор. И не один, а целый ряд форс-мажоров, вытекающих один из другого. Но люди самоотверженно старались, и если бы не их мастерство и самоотверженность, возможно, в этой тяжелейшей ситуации жёсткой посадки с полными баками не выжил бы вообще никто.
Григорий Игнатов
Источник: jpgazeta.ru